Неточные совпадения
А он сегодня бледен, молчит как
убитый, — завтра скачет и поет,
бог знает отчего.
— Ну, вот слава
Богу! три дня ходил как
убитый, а теперь опять дым коромыслом пошел!.. А что Вера: видел ты ее? — спросила Татьяна Марковна.
А так как начальство его было тут же, то тут же и прочел бумагу вслух всем собравшимся, а в ней полное описание всего преступления во всей подробности: «Как изверга себя извергаю из среды людей,
Бог посетил меня, — заключил бумагу, — пострадать хочу!» Тут же вынес и выложил на стол все, чем мнил доказать свое преступление и что четырнадцать лет сохранял: золотые вещи
убитой, которые похитил, думая отвлечь от себя подозрение, медальон и крест ее, снятые с шеи, — в медальоне портрет ее жениха, записную книжку и, наконец, два письма: письмо жениха ее к ней с извещением о скором прибытии и ответ ее на сие письмо, который начала и не дописала, оставила на столе, чтобы завтра отослать на почту.
— Аграфена Александровна, — привстал со стула Митя, — верь
Богу и мне: в крови
убитого вчера отца моего я не повинен!
— Каинов ответ
Богу об
убитом брате, а?
Он был именно такого свойства ревнивец, что в разлуке с любимою женщиной тотчас же навыдумывал
бог знает каких ужасов о том, что с нею делается и как она ему там «изменяет», но, прибежав к ней опять, потрясенный,
убитый, уверенный уже безвозвратно, что она успела-таки ему изменить, с первого же взгляда на ее лицо, на смеющееся, веселое и ласковое лицо этой женщины, — тотчас же возрождался духом, тотчас же терял всякое подозрение и с радостным стыдом бранил себя сам за ревность.
Но
убитым оказался не только
Бог,
убитым оказался и человек, и возник жуткий образ сверхчеловека.
Казалось, народ мою грусть разделял,
Молясь молчаливо и строго,
И голос священника скорбью звучал,
Прося об изгнанниках
бога…
Убогий, в пустыне затерянный храм!
В нем плакать мне было не стыдно,
Участье страдальцев, молящихся там,
Убитой душе необидно…
Вся картина, которая рождается при этом в воображении автора, носит на себе чисто уж исторический характер: от деревянного, во вкусе итальянских вилл, дома остались теперь одни только развалины; вместо сада, в котором некогда были и подстриженные деревья, и гладко
убитые дорожки, вам представляются группы бестолково растущих деревьев; в левой стороне сада, самой поэтической, где прежде устроен был «Парнас», в последнее время один аферист построил винный завод; но и аферист уж этот лопнул, и завод его стоял без окон и без дверей — словом, все, что было делом рук человеческих, в настоящее время или полуразрушилось, или совершенно было уничтожено, и один только созданный
богом вид на подгородное озеро, на самый городок, на идущие по другую сторону озера луга, — на которых, говорят, охотился Шемяка, — оставался по-прежнему прелестен.
— Я и спрашивать его никогда не решусь об этом, потому что тут все неправдоподобно… Тулузов откуда-то бежал, кого-то убил и взял у
убитого билет… Все это, ей-богу, похоже на какие-то бредни! — едва имела силы выговорить Екатерина Петровна.
Помня, что мы образ
бога на земле, — жить посреди повального взяточничества, которое совершается непотаенно и перед трупом
убитого, и перед одром умирающего, и голодающего в больнице, и перед живым телом бедного рекрута — непереносимо.
— Пораженный, раздраженный,
убитый, — продолжал Фома, — я заперся сегодня на ключ и молился, да внушит мне
Бог правые мысли! Наконец положил я: в последний раз и публично испытать вас. Я, может быть, слишком горячо принялся, может быть, слишком предался моему негодованию; но за благороднейшие побуждения мои вы вышвырнули меня из окошка! Падая из окошка, я думал про себя: «Вот так-то всегда на свете вознаграждается добродетель!» Тут я ударился оземь и затем едва помню, что со мною дальше случилось!
Послушай, князь Василий:
Как я узнал, что отрока сего…
Что отрок сей лишился как-то жизни,
Ты послан был на следствие; теперь
Тебя крестом и
богом заклинаю,
По совести мне правду объяви:
Узнал ли ты
убитого младенца
И не было ль подмена? Отвечай.
— И пусть уходит, черт с ней! Второй вал выпустят из Ревды. Не один наш караван омелеет, а на людях и смерть красна. Да, я не успел вам сказать: об нашу
убитую барку другая убилась… Понимаете, как на пасхе яйцами ребятишки бьются: чик — и готово!.. А я разве
бог? Ну скажите ради
бога, что я могу поделать?..
Инок Гермоген не спал сряду несколько ночей и чувствовал себя очень бодро. Только и отдыху было, что прислонится где-нибудь к стене и, сидя, вздремнет. Никто не знал, что беспокоило молодого инока, а он мучился про себя, и сильно мучился, вспоминая раненых и
убитых мятежников. Конечно, они в ослеплении злобы бросались на монастырь не от ума, а все-таки большой ответ за них придется дать
богу. Напрасная христианская кровь проливается…
Тут с давних лет почиет в
богеКакой-то князь, теперь святой,
Убитый мстительной рукой.
Правда, не следовало бы продавать шкуру еще не
убитого медведя; ведь пока я — еще не
бог знает какой великий художник…
— Ну, вот, ну, вот! ты с таким
убитым видом смотришь, что у меня вся внутренность ворочается, сердце болит! Ну, что ж? ты меня всегда этак убиваешь! Так и закричит: а-а-а!!! Да ты рассуждай; ну, что ж такое? ну, кончу, ей-богу кончу…
Это отребье земли своей, эти псы богохульные, глумясь в гордыне безверия своего над
Богом и над своею (хотя бы то и схизматическою) верою, затеяли отслужить панихиду по
убитым в Снежках.
Но ведь в лавр была превращена нимфа, спасавшаяся от грубого насилия
бога. В камень превратилась дочь Тантала Ниоба от безмерной скорби по
убитым богами детям. Для верующего эллина это были не красивые легенды, украшавшие природу, это был самый подлинный ужас.
В основе всех этих разнообразных мифов лежит, всего вероятнее, факт чисто натуралистического характера — гибель растительности под влиянием зимних холодов. Люди оплакивали смерть
бога растительности,
убитого чудовищами зимы. Приходило время — и
бог воскресал в блеске весенней радости и преизбытка сил, и люди восторженно приветствовали прекрасного бога-жизненосца.
Мне было невыразимо жутко. Я натягивала одеяло на голову, чтоб ничего не слышать и не видеть, читала до трех раз «Да воскреснет
Бог», но все-таки не выдержала и улеглась спать на одну постель с Ниной, где тотчас же, несмотря ни на какие страхи, уснула как
убитая.
— Наверное сказать нельзя, обокраден ли
убитый, были ли с ним деньги и вещи, это знают
Бог да ты, но по одежде он должен был принадлежать к людям состоятельным и не мог иметь в кармане только мелочь, и, наконец, приехав на охоту в тайгу из К., должен же он иметь какие-либо деньги, чтобы хоть вернуться обратно — их мы в избе на прииске Безымянных не нашли. Ты был в этой избе… Видели, как ты крадучись шел оттуда, и узнали тебя… — с расстановкой сказал земский заседатель.
Народ бросился в Кремль.
Бог знает откуда в руках народа появилось оружие и орудия. Ружья и тесаки были взяты, впрочем, у
убитых солдат.
— Мир вам,
убитые! — говорил Суворов. — Царство небесное вам, христолюбивые воины, за православную веру, за матушку-царицу, за Русскую землю павшие! Мир вам! Царство вам небесное! Богатыри-витязи, вы приняли венец мученический, венец славы!.. Молите
Бога о нас.
Пусть я преступник, пусть я сволочь, злодей, все, что угодно, но, клянусь
Богом! — мне нисколько не жаль ваших
убитых и нет до них никакого дела. Не я велел убивать, сами убиваете и рвете на части друг друга, и пожалуйста! Сколько угодно!